28 ноября
Ночью наш вагон маневрировал, но я слышал это сквозь сон. Под утро, часов в шесть началась оживленная стрельба из орудий и из пулеметов. Городские стены не преграждали дорогу звукам, и стрельба была слышна особенно явственно. Казалось, что бой идет совсем рядом.
Мы тронулись в 7 ч. 30 м. Все встали поздно и сели завтракать и пить чай около полдня. Вагон-салон шел последним, и я с удовольствием смотрел в окно, прорезанное в задней стене, на убегавшую вдаль прямую как стрела дорогу.
В Вейзенберге Юденич вышел погулять на платформу. Кучка эстонских солдат сначала молча смотрела на нас с ним. Потом из толпы стали раздаваться возгласы: «Золотопогонники!.. Навоевались!» и т. п. Настроение было явно враждебное. Мы походили еще немного, не обращая внимания на толпу, потом вошли в вагон.
В Ревеле на вокзале меня встретил Новопашенный с Шишкиным. Тут же был и Новицкий. Они предупредили меня, что только что производились аресты русских. Был арестован Арсеньев, был арестован Шишкин, но, просмотрев их документы, полиция их выпустила. Новопашенный сказал мне, что у нас сегодня гости, Hurstel'и, еще кто-то. Действительно, в нашей маленькой столовой я нашел множество «народов», кроме Hurstel была какая-то Madame a la Harpe Людвиг (?), Кнюпфер, П. В. Вилькен, Новопашенный и т. п. Толпа!
Hurstel с большой живостью расспрашивал меня о непорядках в нашей армии, о злоупотреблениях, о расстройстве тыла, о том, какой молодец Лайдонер. Этот Hurstel живет здесь на бобариках (?) даром, все его обхаживают, чувствует он себя расчудесно, очевидно, он благодарен своим хозяевам и ему наплевать на Nation amie et alliée
435.
<< Назад
Вперёд>>
Просмотров: 3867
