25 ноября
Тает, в воздухе мягко. Я написал письмо Теннисону с просьбой спустить по Нарове лед и восстановить сообщение с Гунгербургом и морем. Старожилы говорят, что если это сделать, то второй раз уж река не замерзнет и останется свободной всю зиму.
Худшие опасения мои подтвердились: в радио указываются имена Бахирева и Развозова. Погибли, погибли бедняги! Может быть, скоро и о нас кто-нибудь повторит ту же фразу: «Бедняги! Бедняги!»
Приходил Вандам прощаться. Он сдал должность н<ачальни>ка штаба. Он пришел как раз, когда мы сидели вдвоем с Н. Н. и говорили о нем. «Он даже похорошел от удовольствия уезжать», — сказал Ник<олай> Ник<олаевич> со смехом. Мысль, что Вандам похорошел, очень его забавляет. «Прозорливый человек», — сказал он о нем.
Вандама повели пить чай. Разговор на всевозможные темы. Главным образом все рассказывали, как они спаслись от большевиков. Юденич в ноябре, Вандам, кажется, тоже.
Юденич перешел границу в Финляндии. Вандам здесь через Нарову. В Нарве «царствовали» немцы. Узнав, что прибежал русский генерал, они прислали в гостиницу, где он обедал, хор музыки. Пропаганда, и умная. Приятное чувство все-таки осталось.
Заговорили о Бермонте. Он разбит и отступает. «Мавр сделал свое дело, — мавр может уйти!» Немцы предали и его, как и прочих.
Немцы, сказал Вандам, имеют целью гибель Колчака и Деникина. Потом они заключат союз с большевиками и, опираясь на Красную армию, будут командовать Россией. «А все же, — прибавил он, — я верю, что в этой борьбе немцев с англичанами победят, в конце концов, англичане».
«Вам надо смотреть на события с птичьего полета, — сказал я, прощаясь с ним. — Если Вы войдете в Парижское совещание, как предполагаете, Вы были захвачены злобой дня». — «Но я войду в совещание, только выяснив для себя политику государства. Я в этом совещании буду вооружен до зубов и буду на все разглагольствования отвечать с фактами в руках».
Вы помните, что Вас всегда ценили моряки. Вам помог М<орской> Ген<еральный> штаб еще до войны, теперь Вас выдвигает адмирал Колчак.
«И не пишите дурно об Юдениче», — шепнул я ему еще. «Нет, помилуйте», — ответил он.
Что делается! Что делается! И с севера и с юга блещут молнии выстрелов, слышна канонада. Большевики наступают на Гунгербург и наступают на Нести. Делается ли что-нибудь, чтобы парировать удар — не знаю. «Китобой» расстрелял свой боевой запас, но его сменили англ<ийские> миноносцы. Он хотел вывести лайбы в Ревель, но в море шторм.
«Нести» возьмут, я это чувствую, а от «Нести» можно уже бомбардировать Нарву. Воображаю, что здесь будет! И между тем я получил телеграмму, что завтра, 26-го, экстренное заседание министров по вопросу о дальнейшей деятельности Правительства. «Ваше присутствие крайне необходимо». А Юденича присутствие не необходимо, и телеграммы он не получил. Вчера над ним состоялся суд Маргулиеса и социалистов.
Говорят, высылают из Эстонии Маргулиеса за спекуляцию и Богданова
433 за пропаганду.
Правительство! Откуда и зачем оно появилось? Что оно сделало? Хорошие отношения с Эстонией наладило? Финансы упорядочило? Занималось на счет Колчака и Юденича пропагандой! Живет паразитом армии.
<< Назад
Вперёд>>
Просмотров: 4937
