Е. И. Мартынов. Реорганизация армий и современное их устройство
Крупные изменения в военном искусстве, то есть в стратегии и тактике, всегда вызывают соответствующие перемены и в устройстве армий. Со второй половины прошлого века под влиянием быстрого прогресса техники началась та эволюция в военном искусстве, которая продолжается и в настоящее время и которая до мировой войны еще только намечалась, а в период ее с появлением многочисленных новых средств борьбы стала обрисовываться с полной ясностью. Эта эволюция происходит в трех направлениях: материализация, демократизация и огрубение военного искусства.
Материализация выражается в широком использовании всевозможных боевых машин и технических средств. Армия как бы насыщается техникой, или, употребляя современное выражение, она «машинизируется». В военном деле применяется общий принцип организации производства, состоящий в том, чтобы «всюду, где это возможно, заменять труд человека работой машины». Личный состав армии постепенно обращается в своего рода прислугу при машинах. По словам Фоша: «Армия завтрашнего дня должна строиться на машинной базе, а не на человеческой». В прежнее время при простоте и однообразии тогдашних средств борьбы превосходство вооружения не играло столь большой роли, в современной же войне самый лучший воин без соответствующей машины чувствует себя беспомощным. Например, к концу мировой войны на психику германских войск, сражавшихся на западном фронте, сильно влияло сознание всевозрастающего превосходства неприятеля в области техники. Тем не менее, большую ошибку делают и те, которые на основании указанной материализации приходят к отрицанию настроения армии. Каков бы ни был прогресс техники, человек, как представитель ума и воли, все-таки навсегда останется главным деятелем на войне; без хорошо обученных и мужественных солдат самые совершенные боевые машины окажутся несостоятельными. Таким образом, оба эти фактора, человек и машина, не могут быть противополагаемы, они взаимно дополняют друг друга и в отдельности немыслимы.
Демократизация заключается в рассредоточении, власти так сказать, в раскрепощении личности. Было время, когда вся армия действовала как одно целое, управляемая командам полководца; затем она постепенно расчленялась на отдельные все более мелкие части, начальникам коих предоставлялась известная свобода действий; в настоящее время даже «боевые группы», то есть основные ячейки, из которых складывается весь боевой порядок, живут самостоятельной жизнью; мало того, даже отдельные бойцы пользуются небывалой прежде независимостью. Военное искусство как бы демократизуется. Сохраняя до известного предела объединяющую волю, оно перестраивается на принципе самодеятельности мелких групп и отдельных людей. Дух самостоятельности и инициативы проникает весь организм армии, что не только вызывается требованиями техники, но и находится в полном соответствии с общими условиями народной жизни.
Огрубение военного искусства является результатом непомерного увеличения численности армий, которые вследствие этого (несмотря на телеграф, телефон и другие средства связи) становятся тяжелыми, неповоротливыми и трудноуправляемыми. Армия небольшая, подвижная и гибкая способна к быстрым маршам, к неожиданным переменам операционной линии, к стратегическим обходам, к действиям по внутренним операционным направлениям (даже без помощи железных дорог), к демонстрациям в самом широком смысле, короче, ко всей той маневренной деятельности, в которой наиболее полно и разнообразно проявляется творческий гений полководца; но массовая армия должна поневоле оставить все эти тонкие приемы искусства; как орудию, несравненно более грубому, свойственны и способы действий более грубые и однообразные. Первые признаки этого явления можно было наблюдать еще во Франко-прусскую войну (1870—1871 гг.). В начале 90-х гг. известный французский военный писатель ген. Леваль в своем «Вступлении к положительной части стратегии» сказал: «Крайне важное изменение произошло в ведении войны; широко задуманные операции, эффектные сюрпризы, молниеносные удары отжили свой век, масса заменила расстояние». С гораздо большей ясностью проявилось огрубение военного искусства в мировой войне. Уже составленный Шлиффеном первоначальный план вторжения во Францию отличался своей тяжеловесностью; но Марнская операция показала, что даже столь упрощенных формах стратегии управление современными массами непосильно для средних людей.
Еще более топорными были военные действия на западном фронте во время позиционной войны, когда на тесном пространстве столпились миллионные армии наиболее цивилизованных государств и нагромоздилась военная техника всего мира. По этому поводу сам Гинденбург в своих "Воспоминаниях" говорит: «Такого рода битвам у нас дали название «материальных сражений» («Material-schlachten»). С точки зрения наступающего их можно было также назвать тактикой тарана, потому что в управлении ими отсутствовало всякое вдохновение. Механические и материальные элементы боя слишком выдвигались вперед, между тем как духовное управление чересчур отступало на задний план». Совсем другой характер носили некоторые отдельные операции того же Гинденбурга на восточном фронте, когда он действовал сравнительно небольшими силами на обширном театре.
Описанная выше эволюция военного искусства и указанные новые средства борьбы (
III. Техника в мировой войне) потребовали радикального переустройства армии, а потому по окончании мировой войны все цивилизованные государства приступили к коренной реорганизации своих вооруженных сил. Эта огромная работа пока еще нигде не закончена; больше всех сделала в этом отношении Франция, армия коей является образцом для других. Ввиду этого для ознакомления с устройством современной армии необходимо французскую армию описать наиболее подробно, доведя исследование до ее первичных организационных ячеек; описание же армий остальных великих держав может быть ограничено сравнительно более крупными войсковыми подразделениями.
<< Назад
Вперёд>>
Просмотров: 4768
