Глава пятая. Разгром Врангеля

Во второй половине дня 20 сентября 1920 г, В. И. Ленин принял М. В. Фрунзе в своем кабинете в Кремле. Владимир Ильич информировал его о положении в стране и на фронтах, об установках ЦК партии но ведению борьбы против Врангеля. Во время беседы В. И. Ленин подчеркнул, что главная задача Южного фронта заключается в том, чтобы не допустить зимней кампании²³⁸.

21 сентября 1920 г. в соответствии с решением Пленума ЦК РКП (б), состоявшегося 20-21 сентября, было подписано постановление Реввоенсовета Республики о сформировании Южного фронта в составе 6, 13 и 2-й Конной армий. Командующим назначался М. В. Фрунзе, членом РВС фронта С. И. Гусев.

Перед отъездом из Москвы в Харьков, где размещалось управление Южного фронта, Михаил Васильевич, как когда-то перед отправкой на Восточный фронт, обратился в Иваново-Вознесенский губком РКП (б) с просьбой помочь фронту партийными кадрами для борьбы с Врангелем. Он писал: «Считаясь с необходимостью быстрого приведения в боевую готовность частей Южного фронта и создания, по существу на пустом месте, фронтового аппарата управления, я обращаюсь к вам, товарищи, с призывом прийти мне на помощь в выполнении этих задач присылкой работников-коммунистов.

Я хорошо знаю, что Иваново-Вознесенск и Красная губерния дали очень много коммунистов на многочисленные боевые фронты республики. Я понимаю всю трудность работы оставшихся товарищей, но тем не менее уверен, что Иваново-Вознесенская организация РКП (б) и организации губернии найдут в себе силы для того, чтобы еще и еще раз прийти на помощь фронту. Если нельзя будет выделить ответственных работников, пусть будут даны рядовые рабочие коммунисты»²³⁹.

Два дня М. В. Фрунзе пробыл на IX Всероссийской конференции РКП (б), где решался польский вопрос. Здесь он договорился с наркомами А. В. Луначарским, Н. А. Семашко и Д. И. Курским о посещении ими войск Южного фронта. Облюбовал себе теплушку в поезде нового командующего поэт Демьян Бедный. В то же самое время по железной дороге продвигались из Сибири на Южный фронт эшелоны 30-й стрелковой дивизии. Обещая приехать на фронт, Председатель ВЦИК М. И. Калинин сказал: «Если она отличится в боях, присвоим ей наименование «Имени ВЦИК».

Во Всероссийском главном штабе Республики Фрунзе договорился о передаче на Южный фронт управления 4-й армии, но с новым командующим, лично ему известным по фронтам В. С. Лазаревичем. Для преемственности управления начальником штаба Южного фронта было решено хотя бы временно назначить И. X. Пауку, командовавшего с февраля по июнь 1920 г. 13-й армией, единственной тогда армией на крымском направлении. Кроме того, главнокомандующий С. С. Каменев обещал помочь артиллерией, самолетами и огнеметами: ведь армия Врангеля, по ленинскому определению, была вооружена лучше всех ранее битых белогвардейских группировок, а прежним войскам Фрунзе так и не довелось вести борьбу с танками. М. В. Фрунзе и сам их не видел. Своему старшему адъютанту Сиротинскому он поручил найти в Москве все, что опубликовано в печати об этом новом оружии, а также о предстоящем театре военных действий. Сиротинский искал в Москве книги о крымских походах русских армий. Часами копался он в букинистической литературе на Арбате, на Тверской, на Сретенке и на Варварке (у Китайгородском стены. Ныне ул. Разина). И не зря: очень многое удалось разыскать.

Каждый день Фрунзе наведывался в Полевой штаб РВСР, тщательно изучал там последние оперативные данные. Вечерами допоздна читал в гостинице.

25 сентября фронтовой поезд вышел из Москвы. Состав был довольно громоздким, поэтому охрана поезда была увеличена. В пути было получено телеграфное распоряжение Реввоенсовета Республики ускорить движение. Отцепив два вагона и гараж, паровоз развил предельную скорость. Сразу же по прибытии командующий поручил своему адъютанту узнать харьковский адрес члена Реввоенсовета фронта С. И. Гусева и сообщить ему о своем приезде. «26 сентября мы, старшие командиры штаба, находились в просторном зале заседаний и в ожидании очередных сводок обсуждали сложную, во многом неясную фронтовую обстановку, — вспоминал бывший тогда помощником командующего Южным фронтом С. Д. Харламов. — За разговорами у оперативных карт не заметили, как в дверях появился неизвестный военный, одетый в простую серую шинель. Взгляд его был открытый и приветливый. Как старший по должности, я пошел ему навстречу, намереваясь спросить, кто он такой. Но он опередил меня.

— Здравствуйте, товарищи командиры! — негромко сказал незнакомец. — Я Фрунзе...

Все обернулись на голос. Те, кто сидели, вскочили и невольно вытянулись, приветствуя нового командующего фронтом. Когда я доложил, чем занимаются работники штаба, Фрунзе коротко бросил «хорошо» и стал знакомиться с нами. Каждый, представляясь ему, четко называл свою фамилию и должность, а он, пожимая командирам руки, пристально вглядывался в их лица, словно сразу же старался запомнить всех будущих помощников»²⁴⁰.

Вместе с Фрунзе в Харьков прибыли его соратники но Восточному фронту А. К. Андерс — заместитель начальника штаба, П. П. Каратыгин — начальник оперативного управления, инженер А. Д. Малевский, а снабжением ведал сослуживец еще по Ярославскому военному округу В. В. Фрейганг²⁴¹. Начальником военно-санитарного управления был назначен А. О. Вист, начальником управления авиации и воздухоплавания — член партии с 1904 г. В. Ю. Юнгмейстер.

Радостной была и встреча со старым сослуживцем и другом, назначенным, по предложению В. И. Ленина, членом Реввоенсовета Южного фронта, С. И. Гусевым. С 4 октября членом Реввоенсовета фронта был также назначен видный венгерский интернационалист Бела Кун, так как в составе войск фронта находилось значительное количество воинов различных национальностей, в том числе и венгров²⁴².

Вместе с прибывшими ответственными работниками наскоро сколоченный штаб приступил к планированию фронтовой операции. Дело в том, что, пока Фрунзе ехал в Харьков, в штабе фронта уже получили директиву Главного командования от 24 сентября, в которой говорилось: «Южному фронту проявить исключительную энергию для подготовка в кратчайший срок безотказного удара против войск Врангеля и безусловной окончательной его ликвидации, учитывая, что для сего в состав фронта будет передана 1 Конная армия, передвигаемая в район Кременчуг — Елисаветград»²⁴³.

Начало решительного наступления на Врангеля откладывалось ко времени подхода 1-й Конной армии. Чтобы ускорить ее движение, Главное командование Красной Армии предлагало первые переходы после дневки увеличить до 35 верст, сократить число дневок, назначать их после трех переходов, дальнейшее же движение к фронту от линии Кременчуг — Елисаветград не форсировать, чтобы сохранить боеспособность армии. На этой линии сосредоточение армии намечалось к 12 октября²⁴⁴.

В тот же день, 4 октября, по прямому проводу (шифром) в РВС 1-й Конной армии обратился В. И. Ленин: «Крайне важно изо всех сил ускорить передвижение вашей армии на Южфронт. Прошу принять для этого все меры, не останавливаясь перед героическими. Телеграфируйте, что именно делаете»²⁴⁵.

Вырвавшаяся из окружения без основного обоза 1-я Конная армия оказалась разбавленной случайными элементами местных пополнений.

6 октября М. В. Фрунзе был вынужден обратить внимание В. И. Ленина «на необходимость серьезных мер по приведению в порядок 1-й Конной армии» (в армии во время движения по Правобережной Украине имело место падение дисциплины) и высказался за желательность приезда в части армии Председателя ВЦИК М. И. Калинина²⁴⁶.

Он сообщил также о состоявшемся соглашении с Махно, которое на время нейтрализовало действия банды последнего²⁴⁷. (Врангель захватил «столицу» махновцев Гуляй-Поле, и Махно был вынужден предложить командованию Красной Армии боевой союз против Врангеля.)²⁴⁸

С 12 по 21 октября в 1-й Конной армии находился агитационно-инструкторский поезд «Октябрьская революция» во главе с М. И. Калининым (в составе группы поезда были А. В. Луначарский, Д. И. Курский, Н. А. Семашко и др.). 14 октября на станции Знаменка М. И. Калинин провел совещание с членами РВС 1-й Конной армии, на котором обсуждались задачи по ускорению движения армии в район сосредоточения, повышения боеспособности²⁴⁹.

Стремясь сорвать перегруппировку советских войск и улучшить свое исходное положение для удара на Донбасс, Врангель еще 14 сентября главными силами 3-го Донского корпуса 1-й армии нанес поражение 42-й и 40-й стрелковым дивизиям 13-й армии, отбросив их к востоку и северо-востоку от железной дороги Пологи — Бердянск. Полагая, что с Поражением этих дивизий задача разгрома советских войск на мариупольском направлении выполнена, Врангель приказал командующему 1-й армией генералу Кутепову нанести удар по правофланговым соединениям 13-й армии на александровском направлении. Выполняя этот приказ, 1-й армейский корпус противника обрушился на 46-ю стрелковую дивизию, которая отошла к реке Конке. После этого 3-й Донской корпус был развернут фронтом на север и северо-восток против 23-й стрелковой дивизии и отбросил ее к северу. После захвата Александровска (Запорожье) 3-й Донской корпус снова в течение суток был переброшен на мариупольское направление (более 150 км) против Морской и 2-й Донской стрелковых дивизий²⁵⁰. 28 сентября противнику удалось овладеть Мариуполем. Создалась угроза вторжения врангелевцев в Донбасс. В целом же к исходу сентября 1920 г. они добились определенных успехов в Северной Таврии, выйдя к Екатеринославу (Днепропетровск) и к границам Донбасса. Однако для развития успеха на этих направлениях у них не хватило сил.

3 октября М. В. Фрунзе телеграфировал В. И. Ленину, что ослабленные прежними неудачами части 13-й армии (тогда главная на фронте), прикрывшие Донбасс, «...несмотря на значительные подкрепления, ударов врага не выдерживают. <...> Наша задача — во что бы то ни стало продержаться на левобережном участке и прикрыть Донбасс, не вводя в бой пока неготовой Правобережной группы²⁵¹... Самым скверным считаю запоздание конницы Буденного, на что обращаю постоянное внимание Главкома и на возможность наступления распутицы к моменту предполагаемой общей операции»²⁵².

Пользуясь отвлечением основных сил Советской Республики на польский фронт, Врангель решил прорваться на Правобережную Украину навстречу выдвигавшейся из Польши 3-й белогвардейской армии, сформированной там на базе интернированного деникинского корпуса Бредова, захватить Одессу и установить связь с петлюровцами.

6 октября 1920 г., приостановив наступление на Донбасс, Врангель силами 1-го армейского корпуса начал вторжение на правый берег Днепра в районах Никополя и Александровска. Только благодаря заблаговременно принятым Фрунзе мерам по усилению группировок на угрожаемых направлениях и своевременной переброске резервов, в основном за счет кавалерии, противник потерпел сокрушительное поражение. Бросая орудия и бронеавтомобили, врангелевцы бежали на левый берег Днепра. Командир конной группы генерал Бабиев был убит осколком снаряда. Противник потерял до тысячи солдат и офицеров убитыми и около тысячи пленными²⁵³.

Полным провалом закончилась и попытка Врангеля силами 2-го армейского корпуса генерала Витковского²⁵⁴ захватить 14-16 октября каховский плацдарм. Здесь впервые на узком участке фронта ударную группировку поддерживало 12 танков, 14 бронеавтомобилей. С воздуху ее прикрывало 15 самолетов. Однако позиционной оборону каховского плацдарма противник не прорвал. 51-я (начдив В. К. Блюхер) и Латышская (начдив К. А. Стуцка) диви-8ии стояли насмерть. Соединения 2-го армейского корпуса, потеряв 10 танков, 5 бронеавтомобилей, 20 орудий, 70 пулеметов, вынуждены были отойти на исходные позиции.

Трофейные танки срочно отправили в Харьков на ремонт. На одном из них по просьбе ремонтников М. В. Фрунзе сфотографировался с ними на память.

Узнав о беспримерной стойкости 51-й стрелковой дивизии, Моссовет 16 октября принял над ней шефство и через своего представителя вручил знамя с надписью «Уничтожь Врангеля!». За боевое мастерство и отвагу наиболее отличившиеся бойцы и командиры дивизии были награждены орденом Красного Знамени.

ЦК РКП (б) высоко оценил успехи Южного фронта, но считал, что нужно тщательно готовиться к предстоящим упорным боям. 16 октября 1920 г. В. И. Ленин телеграфировал М. В. Фрунзе: «Получив Гусева и Вашу восторженные телеграммы, боюсь чрезмерного оптимизма. Помните, что надо во что бы то ни стало на плечах противника войти в Крым. Готовьтесь обстоятельнее, проверьте — изучены ли все переходы вброд для взятия Крыма»²⁵⁵.

Большую помощь оборонявшимся войскам Южного фронта оказала 5-я Кубанская кавдивизия, которая совершила в течение 14-18 октября рейд по тылам находящегося в резерве 3-го Донского корпуса противника.

19 октября Фрунзе доложил по прямому проводу главкому: «Только что сейчас получил неполное пока донесение о действиях 5 дивизии. <...>Ею разрушена ст. Большой Токмак, где уничтожен поезд со снарядами, 6 аэропланов и 3 бронемашины. В Большом Токмаке зарублен донской атаман генерал Богаевский²⁵⁶, тут же захвачен и зарублен на дороге генерал Топилин. В сел. Большой Токмак уничтожен и рассеян караульный батальон. На обратном маршруте у сел. Федоровка дивизия выдержала бой ё конницей противника численностью около дивизии»²⁵⁷.

Благодаря героическому рейду 5-й дивизии белогвардейское командование лишилось возможности перебросить из района Мелитополя силы для поддержки своих войск, начавших Заднепровскую операцию. Более того, белогвардейцы были вынуждены бросить против советских конников 1-ю и 2-ю Донские кавалерийские дивизии.

20 октября М. В. Фрунзе от имени РСФСР объявил благодарность «лихим удальцам 5-й кавдивизии»²⁵⁸, а ВЦИК наградил ее Почетным революционным Красным знаменем. Начальник дивизии Я. Ф. Балахонов и военком В. Г. Винников-Бессмертный были удостоены ордена Красного Знамени²⁵⁹.

Провал наступления белогвардейских войск на Донбасс и в Заднепровской операции подорвал у них веру в победоносный исход борьбы с советскими войсками. Противник утратил инициативу и, несколько оттянув к югу свои части, перешел к обороне на всем фронте от устья Днепра до Ногайска. Советские войска удерживали имевшие важное оперативное значение плацдармы у Каховки, Нижнего Рогачина и Никополя. Однако для решительного наступления Южный фронт еще не располагал достаточными силами и средствами, прежде всего конницей и тяжелой артиллерией.

В это время Южный фронт интенсивно усиливался. Прибыло давно ожидавшееся армейское управление (штаб и другие органы), которому из войск александровского направления были переданы 23, 30, 9 и 46-я стрелковые дивизии, сводная дивизия курсантов, 5, 7, 9-я кавалерийские дивизии и Интернациональная кавалерийская бригада. Так 22 октября была развернута 4-я армия, командующим которой был назначен В. С. Лазаревич, а членами РВС К. И. Грюнштейн и С. А. Анучин. 26 октября с Западного фронта прибыл А. И. Корк, который принял 6-ю армию, С Западного на Южный фронт была направлена тысяча политработников.

Большинство из переведенных на Южный фронт командиров и политработников назначалось на должности ниже занимаемых ранее. Это делалось на основе постановления ЦК РКП (б), принятого в мае 1920 г. в связи с укреплением Западного и Юго-Западного фронтов. Разъясняя это решение партии, РВСР в своем постановлении от 17 мая 1920 г. отмечал, что временное изменение их служебного положения не есть понижение, а диктуется необходимостью в кратчайший срок справиться с нашествием интервентов, что осуществимо лишь при наличии в войсках наиболее квалифицированного, авторитетного и опытного командного и политического состава.

Путем укомплектования войск лучшим комсоставом значительно повышалась боеспособность Южного фронта.

Активное участие в мобилизации красных воинов и трудящихся на разгром Врангеля принимали видные деятели Коммунистической партии Д. И. Ульянов, Р. С. Землячка, секретарь Крымского подпольного обкома партии ТО. П. Га-вен.

Одной из важных мер, осуществленных ЦК РКП (б) для быстрейшей победы над Врангелем, явилось укрепление партийных организаций в войсках Южного фронта. К началу решающего сражения в Северной Таврии численность партийных организаций в войсках фронта, особенно в 4-й армии, была значительно увеличена. В 713 партийных ячейках состоял 16771 коммунист, или почти 12 процентов от всей численности бойцов²⁶⁰. В то время это была очень большая сила. Под руководством Реввоенсовета фронта комиссары, политработники, все коммунисты проводили большую работу среди личного состава по подготовке их к решающему наступлению²⁶¹.

Но не дремал и Врангель. Он тоже в пределах возможностей реорганизовал свои войска, в основном за счет переброски частей из Крыма и основательной чистки тыловых учреждений и подразделений. В оперативном тылу противника, в районе Нижние Серогозы, Калга, располагался его резерв — конный корпус генерала Барбовича и у Геническа — группа генерала Кацерова. В Крыму Врангель оставил незначительные силы.

Всего к 27 октября 1920 г. противник насчитывал в Северной Таврии 8 пехотных, 6 кавалерийских дивизий и одну кавбригаду — 41 тыс. штыков и свыше 17 тыс. сабель²⁶².

Под давлением представителей Антанты Врангель решил остаться в Северной Таврии, с тем чтобы упорной обороной отразить контрнаступление войск Южного фронта, после чего мощным контрударом из района Верхние и Нижние Серогозы во фланг войск Южного фронта разгромить их и создать выгодные условия для наращивания борьбы против войск Советской Республики. При неудачном исходе обороны в Северной Таврии предполагалось прочным удержанием укрепленных крымских перешейков не допустить прорыва советских войск на полуостров²⁶³. Однако для выполнения любого варианта боевых действий, по крайней мере в Северной Таврии, сил и средств у противника было явно недостаточно.

Противостоящие войска Южного фронта к 27 октября насчитывали 3 общевойсковые и 2 конные армии (13 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, 2 стрелковых и 6 кавалерийских бригад) (99,5 тыс. штыков и 33,6 тыс. сабель). Такой массы подвижных войск Красная Армия никогда не имела (33,6 тыс. сабель против 17 тыс. сабель врангелевцев). Однако при общем соотношении подвижных сил сторон — два против одного — создать надежные плотности окружения, хотя бы на путях отхода противника в полосе до 100 км, было невозможно. Именно эту полосу должна была занять 1-я Конная армия, имевшая до 18 тыс. сабель (150-200 сабель на 1 км фронта), что не позволяло ей противостоять конной лаве Врангеля²⁶⁴.

По правому берегу Днепра от его устья до Никополя оборонялась 6-я армия, которая удерживала на левом берегу два плацдарма, у Каховки и Нижнего Рогачика. В ее тылу, в районе Берислава, заканчивала сосредоточение совершившая 600 км марша из Бердичева 1-я Конная армия. От Никополя до Александровска заняла полосу 2-я Конная армия, сохранившая на левом берегу Днепра плацдарм восточнее Никополя. Левее ее рубеж Новогригорьевка, Пологи удерживала 4-я армия, а рубеж от Полог до Ногайска — 13-я. За ее правым флангом сосредоточивались создаваемый из 9-й и 5-й кавдивизий 3-й конный корпус под командованием Н. Д. Каширина и 7-я кавдивизия.

На стыке 4-й и 13-й армий находилась так называемая Повстанческая армия Н. И. Махно. В соответствии с заключенным 2 октября 1920 г. «старобельским соглашением» махновцы обязались вместе с Красной Армией вести борьбу против «отечественной и мировой контрреволюции». Махновцы сохраняли внутреннюю автономию, но обязались подчиняться оперативным приказам советского военного командования. В свою очередь Советское правительство обязывалось освободить из-под стражи и амнистировать арестованных махновцев и анархистов, которые откажутся от продолжения Вооружённой антисоветской борьбы.

Таким образом, в Северной Таврии на Южном фронте был достигнут решающий перевес: по пехоте около 100 тыс. штыков против 40 тыс. — в среднем 2,5 : 1 (на александровском направлении 6,5: 1), а по коннице 34 тыс. сабель против 17 тыс., то есть 2:1 (в Приднепровском районе 4:1). Южный фронт имел 527 орудий, 2664 пулемета, 45 самолетов, 17 бронепоездов и 57 бронеавтомобилей. На вооружении противника имелось 249 орудий, около 1 тыс. пулеметов, 32 самолета, 19 бронепоездов, 45 танков и бронеавтомобилей²⁶⁵.

Главное командование Красной Армии и командование Южного фронта, руководя в октябре боевыми действиями по отражению наступления на донбасском направлении и на Правобережную Украину, одновременно продолжали ранее начатое планирование контрнаступления в Северной Таврии.

По поручению ЦК РКП (б) и лично В. И. Ленина главком С. С. Каменев 12 октября подготовил доклад об организации разгрома Врангеля²⁶⁶. Главком предлагал большую часть военных ресурсов направить на юг, в том числе и часть сил с Западного фронта. В. И. Ленин, ознакомившись с докладом, согласился с выводами С. С.Каменева, но предложил начать переброску войск с Западного фронта на Южный немедленно, до фактического перемирия с Польшей. Доклад главкома с поправкой В. И. Ленина был рассмотрен и единодушно одобрен членами Политбюро ЦК РКП (б)²⁶⁷.

19 октября командование и штаб фронта направили в войска директиву об окружении и уничтожении армии Врангеля в Северной Таврии.

В зависимости от обстановки назначались ориентировочные сроки: «...для отвлечения внимания противника сразу на восточный участок наступление начинает 13 армия (предположительно 25 октября), через день (26 октября) — группа александровского направления, еще через день или два (27-го или 28-го) — армии правого берега Днепра»²⁶⁸.

1-й Конной армии отводилась весьма ответственная роль: «Задача 1 Конармии: в ночь на 26 октября сосредоточиться на правом берегу Днепра, в ближайших к переправам деревнях, где расположиться совершенно скрытно. Командарму 6 заблаговременно учесть приход 1 Конармии и своевременно освободить необходимые ей деревни. В ночь на 27 [октября] Конармии переправиться на левый берег Днепра и быстрым движением выйти в район северная оконечность оз. Молочное — ст. Федоровка, разгромить группирующиеся здесь резервы противника и, отрезав противнику пути отступления в Крым, преследовать его до полного уничтожения»²⁶⁹.

Однако через два дня, 21 октября 1920 г., командование 1-й Конной армии доложило: «Армия начать операцию не может, так как 6 кавалерийская дивизия, вследствие радикальной чистки и приведения ее в порядок, отстала на четыре перехода и подойдет в район Белоусовка только 27 октября»²⁷⁰. РВС 1-й Конной предлагал начать операцию 31 октября и выдвигал свои соображения по проведению операции, сопряженной со значительной перегруппировкой сил и средств и затяжкой начала наступательных действий. Предложения же по планированию фронтовой операции были самые различные, и некоторые из них даже доводились до сведения Главного командования и РВС Республики. Это подтверждает личную ответственность Фрунзе за принятый им план наступательной операции. Прежде всего командующий Южным фронтом добивался, чтобы операция была подготовлена в более короткие сроки, так как погода стала ухудшаться: пошел снег с дождем, что резко сковывало маневр.

Об обстановке и ходе подготовки к операции М. В. Фрунзе 19 октября доложил В. И. Ленину, ЦК РКП (б) и Реввоенсовету Республики. Вот как, в частности, командующий фронтом оценивал намерения противника: «Теперь я уже боюсь не того, что он нанесет нам в том или ином направлении удар, а того, что он начнет отход с ныне занимаемых рубежей за линию мелитопольских укрепленных, позиций. После неудачи попытки разгрома нашей ударной группы, на мой взгляд, это у него единственный целесообразный выход»²⁷¹. И далее: «Что же касается овладения Крымом, то думаю, что это явится специальной тяжелой для нас задачей, на подготовку разрешения которой надо уделить величайшее внимание»²⁷². При планировании операции в Северной Таврии командование и штаб Южного фронта исходили из того, что главные силы противника находятся в районе севернее и северо-восточнее Мелитополя²⁷³. В действительности противник сосредоточивал свои силы западнее, в районе Нижние Серогозы, Калга, они оказывались вне сферы воздействия главного удара советских войск и могли нанести контрудар во фланг ударной группировки, чем сорвать наступление. Врангелевцы могли совершить отход и на мелитопольские укрепленные позиции, чтобы под их прикрытием отвести в Крым 3-й армейский и 3-й Донской корпуса.

Опасения М. В. Фрунзе подтверждались данными воздушной разведки. Поэтому 21 октября он приказал командующему 13-й армией И. П. Уборевичу принять меры к воспрепятствовали отходу войск противника на мелитопольские позиции²⁷⁴.

Повстанческой армии еще 20 октября предлагалось: «Не позднее 24 октября... прорваться в тыл противнику, двигаясь в общем направлении на Орехов и далее в тыл мелитопольской укрепленной позиции, разоружая и дезорганизуя тылы противника (отдельные отряды противника, захватывать штабы, разрушать железные дороги, отрезывать бронепоезда и т. д.)»²⁷⁵. В дальнейшем предусматривалось: «В момент разгара нашей решающей операции, которая начнется не позднее 30 октября, важно прервать железнодорожное сообщение в районе Сальково, поэтому ставлю Повстанческой армии конечную задачу — ко времени решающих боев захватить крымские перешейки и прорваться в Крым. При этом учесть, что в горном районе Крымского полуострова действует Красная повстанческая армия»²⁷⁶.

Махновцы прорвались в тыл врангелевских войск и совместно с примкнувшими к ним крестьянами заняли свою «столицу» — Гуляй-Поле, а также Синельникове и Александровск. Но крымские перешейки они опасались штурмовать. Да и Фрунзе поставил эту задачу на всякий случай, не надеясь, что махновцы ее выполнят. Вот почему он возложил ее и на 6-ю армию.

Дальнейшие события не подтвердили опасений относительно отвода врангелевских войск. 21 октября главком предупреждал: «Является опасение, чтобы противник с собственного почину не спрятался в Крым»²⁷⁷. Фрунзе убежденно ответил: «Опасения ухода в Крым я не разделяю, этого он не сделает, не померившись с нами силами в районе между Днепром и мелитопольскими позициями, но отход в этот район мы считаем более чем вероятным»²⁷⁸.

26 октября на станции Апостолово в салон-вагоне после совещания руководящих лиц фронта и армий М. В. Фрунзе, а также назначенный 25 октября членом РВС фронта начальник ПУРа, член РВСР И. Т. Смилга и начальник полештарма П. П. Каратыгин подписали приказ о переходе войск Южного фронта в общее наступление. 7-й пункт этого приказа М. В. Фрунзе написал собственноручно. В нем говорилось: «В случае неудачи попытки овладения Перекопом с налета командарму 6 немедленно приступить к подготовке артиллерийской и инженерной атаки перешейков»²⁷⁹.

По сравнению с директивой, отданной войскам 19 октября, в этом приказе уточнялись задачи войскам, особенно 1-й Конной армии, по этапам операции: «Командарму 1 Конной, закончив в ночь с 27 на.28 октября переправу через Днепр у Каховки, стремительным маршем выйти 29 октября на фронт Аскания-Нова — Громовка, отрезать противника от перешейков и решительным наступлением с юга на Агайман — Серогозы совместно с 6 и 2 Конной окружить и уничтожить главные силы противника. Иметь в виду, при необходимости, ударом на Чаплинку оказать содействие коннице б армии в разгроме тыла противника. Особо выделенным боковым отрядам перехватить железную дорогу в районе Ново-Алексеевка»²⁸⁰.

Замысел операции состоял в том, чтобы ударом 1-й и 2-й Конных армий по сходящимся в районе Серогоз направлениям во взаимодействии с правым флангом 6-й армии (Латышская и 52-я стрелковые дивизии), наступавшим с фронта, окружить и разгромить основные силы противника. Левофланговые дивизии 6-й армии (15-я и 51-я) должны были нанести главный удар в общем направлении на Перекоп, разгромить 2-й армейский корпус и овладеть перешейком, а 51-й стрелковой дивизии надлежало выйти к Каркипитскому заливу.

При этом были намечены наиболее эффективные и решительные формы маневра: удары по флангам, тылам и основным коммуникациям врага путем его двустороннего охвата в сочетании с фронтальными ударами. Наступление должно начаться в полосе шириной свыше 350 км, которая по мере продвижения вперед сужалась и замыкалась на перешейках. В этом плане основные идеи принадлежат М. В. Фрунзе и его штабу.

Сразу же после совещания М. В. Фрунзе доложил в Москву В. И. Ленину и РВСР: «Сейчас отдал окончательный приказ об общем наступлении. Решающими днями будут 30, 31 [октября] и 1 ноября. В разгроме главных сил противника не сомневаюсь. Отойти за перешейки к моменту нашего удара он не успеет. За немедленный захват перешейков считаю не более одного шанса из ста»²⁸¹.

Наступление началось утром 28 октября. 15-градусный мороз сковал сырую землю. Ноги скользили по ледяной корке. Холодный ветер пронизывал до костей. Натиском частей 6-й армии, которой с 26 октября командовал А. И. Корк, 2-й армейский корпус белогвардейцев был отброшен на Перекопский перешеек. 51-я стрелковая дивизия, преследуя противника, освободила город Перекоп. 1-я Конная армия, не встретив главных сил Врангеля, 29 октября прорвалась глубоко в его тыл. Северная группа в составе 6-й и 11-й дивизий вышла к Агайману, а южная, включавшая 4-ю и 14-ю дивизии, — к Отраде и Рождественскому. Расстояние между этими группами доходило до 50-60 км. 2-я Конная армия в течение 27 и 28 октября, успешно форсировав Днепр, расширила свой плацдарм, но затем, будучи атакована свежими силами противника, рассредоточила свои войска на широком фронте протяженностью до 75 км, между Верхним Рогачиком и Орлянском. 4-я армия, заняв 29 октября Орлянск и Михайловку, угрожала выходом в тыл вражеским частям, оборонявшимся на мелитопольских укрепленных позициях. Это вынудило противника перед фронтом 13-й армии начать отступление. 2-я Конная армия, закрепив никопольский плацдарм, нанесла сокрушительное поражение самому сильному 2-му армейскому корпусу противника (Корниловская и Марковская дивизии, 42-й Донской полк). М. В. Фрунзе в докладе В. И. Ленину, ЦК РКП (б), Реввоенсовету Республики 29 октября отмечал возможность отхода конницы противника к Чонгарскому перешейку, с тем чтобы через Сальково отойти в Крым. Он приказал командующему 1-й Конной армией С. М. Буденному не позднее 30 октября перехватить железную дорогу на Сальково, занять район Геническ, Сальково, Сальковский и Арабатский перешейки и ворваться в Крым. Командующему 2-й Конной армией Ф. К. Миронову М. В. Фрунзе 80 октября поставил задачу — нанести удар в южном направлении, выйти в район Агайман, Даниловка, на р. Б. Утлюг, где соединиться с 1-й Конной армией. Командующим 4-й армией В. С. Лазаревичу и 13-й армией И. П. Уборевичу предстояло продолжать безостановочное преследование противника и к вечером 1 ноября овладеть рубежом Серогозы, Юрицыно, Белград. Конница и передовые части пехоты должны были неотступно преследовать противника и ворваться на Чонгарский полуостров и Арабатскую стрелку²⁸². Таким образом, задачу перехвата перешейков М. В. Фрунзе дублировал возложением ее на 4-ю и 13-ю армии.

Основные события 29 и 30 октября снова развернулись в полосе 2-й Конной армии, по 16-й кавалерийской дивизии которой нанес контрудар врангелевский Донской конный корпус генерала Говорова совместно с 1-й Кубанской дивизией и остатками марковцев²⁸³.

30 октября Донской корпус противника обрушился на 2-ю кавдивизию имени Блинова. Командующий 2-й Конной армией Ф. К. Миронов приостановил дальнейшее продвижение армии на юг, на рубеж Серогозы, Калашинская, и приказал сосредоточиться в районе Большая Белозерка, для того чтобы «ударить всей массой с линии Менчекур — Большая Днепровка на восток с целью окружения и разгрома оставшейся там конницы противника»²⁸⁴.

30 октября 1920 г. штаб 2-й Конной армии доносил, что «сегодня утром сильным ледоходом были снесены переправы у Никополя и Верхнетарасовки, вследствие чего прервалась связь... Быстрое течение и лед толщиной до 2 вершков не давали никакой возможности выполнить работу по наводке переправы. Течением оборвало стальной трос, и едва удалось спасти якорь и задержать паром»²⁸⁵.

В этих условиях 30 октября Донскому корпусу противника удалось сковать 2-ю Конную армию в районе Никополя, что вызвало справедливый упрек командующего фронтом²⁸⁶. С рассветом 31 октября 2-я Конная армия двинулась вперед и в тот же день вынудила Донской корпус генерала Говорова спешно отойти в юго-западном направлении»²⁸⁷.

30 октября М. В. Фрунзе докладывал В. И. Ленину и Реввоенсовету Республики, что на данный момент главная задача войск фронта «...сводится к уничтожению главных сил противника, сосредоточенных к северу и северо-востоку от перешейков в Северной Таврии. Немедленный захват Перекопского перешейка представляет лишь одну из составных частей указанной задачи, являясь ее идеальным завершением. <...> Если 1 Конная выполнит поставленную ей задачу, а за это очень много данных, то к концу завтрашнего дня весь цвет армии Врангеля нами будет окружен со всех сторон и уничтожен. Только после этого можно будет бросаться на перешейки крупными силами и форсировать их с большой вероятностью на успех. В данный же момент задача захвата Перекопа с налета, поставленная мною 6 армии, как я докладывал, может и не дать нам успеха. Но повторяю, в дополнение к моей вчерашней телеграмме, что после разгрома главных сил Врангеля у нас будет довольно много шансов на форсирование перешейков еще до правильной инженерно-артиллерийской атаки. В этом последнем отношении все необходимые мероприятия, независимо от возможности захвата Крыма более скорыми путями, проводятся самым быстрым темпом»²⁸⁸.

1-я Конная армия, развивая наступление двумя колоннами в расходящихся направлениях, заняла Геническ, отрезав пути сообщения врангелевцев с Крымом. Части 13-й армии освободили Мелитополь. Только тогда (30 октября) Врангель приказал генералу Кутепову повернуть свою ударную группу на Сальково и прижать советские войска к Сивашу с целью прорыва своих главных сил через Чонгарский перешеек. Возле Агаймана белогвардейцы атаковали северную группу 1-й Конной армии. Ее 6-я и 11-я кавдивизии внезапным ударом противника были отброшены на запад, к Новорепьевке. Смертью храбрых погибли начальник 11-й кавдивизии Ф. М. Морозов и комиссар П. В. Бахтуров. Теперь противнику путь к Чонгару преграждала южная группа 1-й Конной армии. При этом роль 2-й Конной армии и ее командующего в телеграмме Главного командования отмечалась так: «В операции окончательной ликвидации Врангеля тов. Миронов начал переправу 26 октября — за два дня до общего наступления — и трехдневными смелыми боями привлек на себя внимание Врангеля, который принужден был бросить против него лучшие свои части. Этими искусными действиями 2 Конной армии тов. Миронов облегчил нашим главным ударным частям выдвижение на Перекоп и овладение им»²⁸⁹. 30 октября 4-я кавдивизия южной группы 1-й Конной армии заняла Новоалексеевку и Геническ. Атакованная 31 октября, и эта группа была вынуждена отойти на запад, к Новотроицкому, открыв дорогу на Чонгар. Подоспевшая на помощь Латышская стрелковая дивизия тоже не смогла сдержать натиск врангелевцев.

Части 4, 13 и 2-й Конной армий не успели своевременно поддержать буденновцев. Белогвардейцы прорвались через боевые порядки 14-й и 4-й кавалерийских дивизий и в ночь на 2 ноября отошли за перешейки. 5 ноября в 3 часа 45 минут М. В. Фрунзе на станции Александровск отдал войскам оперативную директиву, а 6 ноября с командного пункта 4-й армии, со станции Рыкове, доложил в Москву: «...при всей значительности поражения, понесенного противником, большая часть его конницы и известная часть пехоты в лице основных дивизий успели спастись частью через Чонгарский полуостров и частью через Арабатскую стрелку, где по непростительной небрежности конницы Буденного не был взорван мост через Генический пролив»²⁹⁰.

Командование Южного фронта приняло срочные меры, чтобы не дать Врангелю привести в порядок свою сильно потрепанную армию и закрепиться на перекопских и Ишуньских позициях.

План прорыва обороны противника на крымских перешейках был разработан еще 2-4 октября 1920 г.²⁹¹ По подсчетам штаба фронта, для успешного преодоления обороны на обоих перешейках требовалось 400 орудий, 21 бронепоезд, 16 бронеавтомобилей, 15 танков и 26 самолетов. Командованию фронта в основном удалось выполнить эти требования, за исключением танков. План Перекопско-Чонгарской операции, разработанный в течение пяти суток командованием и штабом фронта, вытекал из общего замысла стратегической наступательной операции Южного фронта и был его второй составной частью. Сначала, учитывая то, что Перекопский и Чонгарский перешейки были сильно укреплены, предполагалось нанести главный удар силами 4-й армии из района Сальково с одновременным обходом обороны противника оперативной группой в составе 3-го конного корпуса и 9-й стрелковой дивизии через Арабатскую стрелку. Это позволяло вывести войска в глубь Крымского полуострова и использовать Азовскую военную флотилию. В дальнейшем вводом в сражение конной (подвижной) группы фронта предполагалось развивать успех на чонгарском направлении. В этом замысле был учтен аналогичный маневр, успешно осуществленный еще в 1737 г. русскими войсками во главе с фельдмаршалом П. П. Ласси. Однако для обеспечения этого маневра необходимо было разгромить белогвардейский флот, который поддерживали американские, английские и французские боевые корабли. Вражеские суда имели возможность подходить к Арабатской стрелке и вести фланкирующий огонь по советским войскам. Поэтому за два дня до начала операции главный удар был перенесен на перекопское направление²⁹².

Замысел Перекопско-Чонгарской операции состоял в том, чтобы одновременным ударом главных сил 6-й армии через Сиваш и Литовский полуостров во взаимодействии с фронтальным наступлением 51-й дивизии прорвать первую полосу обороны врага на перекопском направлении. Вспомогательный удар планировался на чонгарском направлении силами 4-й армии. М. В. Фрунзе впоследствии писал: «...при определении направления главного удара надо было выбирать между Чонгаром и Перекопом. Так как Перекоп, в силу большей ширины, открывал более широкие возможности в смысле развертывания войск и вообще представлял больше удобств для маневрирования, то, естественно, наш решающий удар был нацелен сюда»²⁹³.

В последующем предполагалось с ходу разгромить по частям противника на Ишуньских позициях, составлявших вторую полосу вражеской обороны. В дальнейшем вводом в прорыв подвижных групп фронта (1-я и 2-я Конные армии, махновский отряд Каретникова) и 4-й армии (3-й конный корпус) преследовать отходящего противника в направлениях на Евпаторию, Симферополь, Севастополь, Феодосию, не допустив его эвакуации из Крыма. Крымские партизаны под командованием А. В. Мокроусова получили задачу содействовать наступавшим с фронта войскам: наносить удары по тылам, нарушать связь и управление, захватывать и удерживать важнейшие узлы коммуникаций противника.

Необходимость прорыва сильно укрепленной и глубоко эшелонированной обороны, а также успешное преследование противника обусловило двух — и трехэшелонное оперативное построение войск и всех боевых порядков.

Выбор нового направления сосредоточения основных усилий Южного фронта в ходе боев был связан с большим риском, так как изменение ветра с западного на восточный могло резко поднять уровень воды в заливе и поставить переправляющиеся войска в крайне затруднительное положение. М. В. Фрунзе смело пошел на этот риск. Он даже хотел лично форсировать Сиваш с колонной разведчиков 15-й стрелковой дивизии, чтобы в критический момент воодушевить их на решительные действия. Стоило больших трудов отговорить его от этого намерения. Для более оперативного управления М. В. Фрунзе приказал перевести штаб фронта из Харькова в Мелитополь. Вместе с членами Реввоенсовета фронта Фрунзе в сопровождении конвоя выехал в район расположения частей 6-й армии. Попутно они побывали в штабах 1-й и 2-й Конных армий. Отдав необходимые распоряжения, М. В. Фрунзе направился к Перекопскому заливу.

Закончив рекогносцировку, группа командующего выехала в штаб 52-й дивизии, располагавшийся на станции Владимировка. Оттуда, как и от Строгановки и Ивановки, до Литовского полуострова ширина Сиваша составляла 8-9 км. Было решено заранее пригласить в штаб 15-й дивизии местных жителей, чтобы они помогли разведать и обозначить вехами броды, по которым пойдут войска. Из местных проводников выделили двух — соляра И. И. Оленчука из села Строгановка и пастуха А. Т. Петренко из Ивановки.

Вначале И. И. Оленчук и А. Т. Петренко ходили через Сиваш с разведчиками, а затем с саперами, которые поставили вехи. У самого берега саперные команды уложили фашины, пуки соломы и доски для укрепления дна.

7 и 8 ноября М. В. Фрунзе вместе с командованием и политотделом 6-й армии участвовал в проведении митингов, посвященных 3-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Красноармейцы получили теплое обмундирование и праздничные подарки, присланные трудящимися.

Выделенные в ударную группу 6-й армии части начали готовиться к ночному форсированию залива. В 22 часа 7 ноября 45-я бригада 15-й Инзенской дивизии из Строгановки вошла в Сиваш и скрылась в тумане. Впереди за проводником в ледяной воде шел передовой отряд — 270 коммунистов и комсомольцев, возглавляемых начальником политотдела 15-й Инзенской (с 1921 г. Сивашской) стрелковой дивизии А. А. Янышевой²⁹⁴. Она личным примером воодушевляла красноармейцев на подвиг²⁹⁵.

Одновременно из села Ивановка вышла колонна 44-й бригады. Правее через два часа начала форсирование 52-я стрелковая дивизия. На берегу были разведены ориентирные костры, но через километр их скрыл туман. Застревали орудия, лошадям помогали люди. Когда позади осталось около 6 км, ветер неожиданно изменил направление — стал дуть с востока. Вода, угнанная к Азовскому морю, возвращалась обратно.

В 2 часа ночи 8 ноября штурмовики первыми вышли на берег Литовского полуострова. Противник, не ожидавший наступления советских войск через Сиваш, проводил в ту ночь перегруппировку войск с целью замены на перекопском направлении частей 1-го армейского корпуса, понесшего большие потери в боях за Северную Таврию.

Вскоре обе бригады 15-й дивизии вступили в сражение на полуострове. Но когда правее из Сиваша стали выходить части 52-й дивизии, противника охватила паника. Не выдержав удара, он отошел на заранее подготовленные Ишуньские позиции. Оборонявшаяся в первом эшелоне 2-я Кубанская кавбригада Фостикова почти полностью сдалась в плен. Введенную в контратаку Дроздовскую дивизию постигла та же участь.

Узнав о переправе ударной группы 6-й армии, Врангель срочно перебросил на это направление 34-ю пехотную дивизию и свой ближайший резерв — 15-ю пехотную дивизию, усилив их бронеавтомобилями²⁹⁶. Однако они не смогли сдержать наступательный порыв ударной группы 6-й армии, устремившейся к Ишуньским позициям, в тыл перекопской группировки противника.

С утра 8 ноября после 4-часовой артподготовки части 51-й дивизии при поддержке бронеавтомобилей начали штурм Турецкого вала. Однако из-за тумана полевая артиллерия не смогла надежно подавить огневые средства врангелевцев. Три раза поднимались части в атаку, но, понеся большие потери, залегли перед рвом. Наступление 9-й стрелковой дивизии по Арабатской стрелке было сорвано огнем артиллерии кораблей противника.

А вода в Сиваше продолжала подниматься. В полночь 8 ноября Фрунзе вызвал к телефону В. К. Блюхера и сказал: «Сиваш заливает водой. Наши части на Литовском полуострове могут быть отрезаны. Захватите вал во что бы то ни стало»²⁹⁷.

Командующий фронтом решил мобилизовать в помощь саперам местных жителей, чтобы валом оградить от стихии броды через Сиваш. Кроме того, он распорядился направить на поддержку ударной группы 6-й армии на Литовском полуострове 7-ю и 16-ю кавалерийские дивизии 2-й Конной армии.

В 3 часа ночи 9 ноября в Строгановку вошла 7-я кавдивизия.

Фрунзе лично разъяснил задачу начдиву, и кавалеристы начали форсирование залива. Вскоре командующий фронтом получил донесение о том, что «части 51-й дивизии в 4 часа 30 минут пополуночи овладели штурмом Перекопским валом и продолжают наступление на Армянский Базар. Прочитал донесение — и с плеч словно гора свалилась»²⁹⁸, — вспоминал М. В. Фрунзе.

Как впоследствии выяснилось, несмотря на наличие значительных резервов у Ишуни, противник не считал возможным продолжать бой под Перекопом и в ночь на 9 ноября отошел к своим Ишуньским позициям. Его отход советскими частями был обнаружен только утром 9 ноября, то есть после ночного боя с оставленным на Турецком валу боевым охранением. Здесь противник ушел хотя и надломленным, но не разбитым²⁹⁹.

Отдав распоряжение А. И. Корку развивать наступление, М. В. Фрунзе впервые за трое суток прилег отдохнуть. А рано утром 10 ноября он уже был в Мелитополе, где отдал директиву об овладении Ишуньскими позициями и о выходе в тыл чонгарской группе противника. В предвидении эвакуации Врангеля Фрунзе ориентировал войска: «В дальнейшем обеим конармиям иметь в виду самое энергичное преследование противника, ни в каком случае не допуская его посадки на суда»³⁰⁰.

Поздней ночью 10 ноября командующий фронтом приехал в штаб 4-й армии. Туда же были вызваны начдивы и комбриги. Там Фрунзе сообщил начальнику 30-й стрелковой дивизии И. К. Грязнову и бывшему с ним одному из комбригов о том, что Блюхер взял Перекоп. Они оба сразу же уехали³⁰¹.

Утром 11 ноября после ожесточенного ночного боя 30-я стрелковая дивизия во взаимодействии с 6-й кавалерийской прорвала укрепленные позиции врангелевцев и начала наступать на Джанкой, а 9-я стрелковая дивизия переправилась через пролив в районе Геническа. Одновременно в районе Судака был высажен морской десант на катерах, который совместно с крымскими партизанами развернул боевые действия в тылу врага.

Неизбежность разгрома войск Врангеля после овладения Перекопским и Чонгарским перешейками стала очевидной. Главное командование Красной Армии, опасаясь, что Врангель повторит высадку десантов на Кубани, предложило усилить противодесантную оборону Кавказского побережья за счет войск Южного фронта. М. В. Фрунзе получил распоряжение о немедленной отправке 2-й Донской дивизии на Кавказский фронт. Считая такую переброску войск преждевременной и рискованной, Фрунзе просил осуществить ее только после овладения Ишунем³⁰². При этом он подчеркивал, «...что при условии форсирования нами перешейков всякая возможность кубанского десанта будет исключена»³⁰³.

Тем не менее по указанию главкома штаб Южного фронта стал готовить объединение 13-й и 4-й армий (полевое управление 4-й армии готовили к отправке И. И. Межлауку на усиление аппарата укрепрайона). Но главным было вывести в резерв 3-й конный корпус Каширина для переброски на Кавказский фронт. Однако именно в это время подвижные силы потребовались в Крыму, и отправка была отменена.

Во время штурма укрепленных позиций врага авиация фронта прикрывала и поддерживала наступавшие войска на перекопском и чонгарском направлениях. Группа самолетов под командованием начальника воздушного флота 4-й армии А. В. Васильева бомбовыми ударами заставила отойти от станции Таганаш сосредоточенные здесь 8 бронепоездов противника и тем обеспечила успех своим войскам.

Как только советские войска вошли в Крым, Фрунзе дал начальнику воздушного флота фронта задание — срочно развернуть в районе Джанкоя передовую авиабазу, откуда организовать ежедневные налеты на Севастополь, Ялту, Евпаторию, Феодосию и другие порты, чтобы не дать противнику возможности производить планомерную эвакуацию своих войск. Авиация наносила удары по отходившим белогвардейским частям, бомбардировала железнодорожные эшелоны, бронепоезда, аэродромы и порты.

Чтобы избежать дальнейшего кровопролития, Фрунзе 11 ноября 1920 г. обратился по радио к Врангелю с предложением прекратить сопротивление. Сложившим оружие была обещана амнистия. На другой день В. И. Ленин в телеграмме М. В. Фрунзе писал: «Только что узнал о Вашем предложении Врангелю сдаться. Крайне удивлен непомерной уступчивостью условий. Если противник примет их, то надо реально обеспечить взятие флота и невыпуск ни одного судна; если же противник не примет этих условий, то, по-моему, нельзя больше повторять их и нужно расправиться беспощадно»³⁰⁴.

Врангель скрыл предложение советского командования от своих войск. Он еще надеялся с помощью Антанты сохранить остатки своей армии, чтобы продолжать борьбу против Советской власти. Но остановить бегущие в панике белогвардейские полки было уже невозможно. Вся артиллерия, броневики, танки, бронепоезда, войсковое имущество, склады, аэропланы, присланные из-за океана, — все было брошено.

В разгар восстановления железной дороги Фрунзе понадобилось переправиться на Литовский полуостров. Поскольку воспользоваться паровозом еще было нельзя, начальник инженерной службы 4-й армии предложил командующему фронтом трофейный вагон, в который красноармейцы уже запрягли лошадей. Однако Михаил Васильевич предпочел отправиться на полуостров через Сиваш верхом. Там, на станции Таганаш, состоялся митинг, на котором Фрунзе выступил с небольшой речью. Он говорил о героизме стрелков, кавалеристов и артиллеристов. Добрым словом помянул и саперов. Тут же состоялось награждение отличившихся командиров и красноармейцев 30-й дивизии орденами и грамотами ВЦИК³⁰⁵.

После отражения разрозненных контратак противника в районе станции Джанкой войска Южного фронта начали срочно готовиться к преследованию.

Между тем Врангель отдал приказ об эвакуации. 12 ноября отстраненный от командования 2-м армейским корпусом (после Каховки), но оставленный для особых поручений в ставке генерал Слащен приехал в Сарабузы к генералу Кутепову. Оттуда Слащев передал телеграмму Врангелю: «Лично видел части на фронте — вывод: полное разложение. Последний приказ о неприеме нас союзниками окончательно подрывает дух». Далее Слащев предлагал высадить десанты на Кавказском побережье.

Врангель отвечал; «Передайте генералу Одащеву: желающим продолжать борьбу предоставляю полную свободу, Никакие десанты сейчас за неимением средств не выполнимы. Единственный способ — оставаться в тылу противника, формируя партизанские отряды».

Да, Врангель понял полную безнадежность своей армии после того, как 11 ноября ввел в сражение против 6-й и 2-й Конной армий свой последний резерв — корпус Барбовича. Этот корпус отбросил 7-ю и 16-ю кавдивизии и левофланговые соединения 6-й армии (15-ю и 52-ю дивизии) почти на самую оконечность Литовского полуострова и уже приближался к Армянскому Базару, заходя в тыл 51-й и Латышской дивизиям, сражавшимся в районе станций Ишунь. Затем Врангель ввел в Каркинитский залив корабли, которые открыли фланговый огонь по советским войскам.

В этот критический момент М. В. Фрунзе приказал Ф. К. Миронову «...немедленно оказать решительное содействие левому флангу 6-й армии энергичными и стремительными ударами во фланги и тыл наступающему противнику»³⁰⁶. Приказ застал 2-ю Конную армию на марше. Она спешила навстречу противнику. У Карповой Балки (северо-восточнее озера Красное) разгорелось ожесточенное сражение конницы Миронова и Барбовича. «С диким гиканьем и свистом, со сверкающими на солнце саблями мчалась конница Барбовича вслед за отступающими красноармейцами. Спас положение удачный маневр Второй Конной армии. Навстречу коннице Барбовича с севера показалась конная лава, за ней была скрыта цепь тачанок с пулеметами. Две лавы быстро сближались. Вот уже осталось меньше тысячи шагов. И вдруг красные бойцы отскочили направо и налево, лава красной конницы раздвинулась, и перед противником оказалось 250 пулеметов на тачанках. Первые ряды конницы Барбовича были сметены свинцовым дождем. Остальные повернулись и, спасаясь от настигавших пуль, помчались назад, где попали под огонь наступавших частей 51-й дивизии»³⁰⁷.

В своих воспоминаниях Врангель писал, что на утро 11 ноября коннице Барбовича и донцам была дана задача: ударом во фланг опрокинуть выходившие с Перекопского перешейка части красных. Но конная группа сама была атакована крупными силами красной кавалерии с севера в районе Воинки, где стягивались потрепанные части, вскоре тоже разбитые 2-й Конной с ходу. Врангель окончательно убедился, что дни его армии сочтены. 12 ноября он отдал приказ о срочной эвакуации. Остатки его разбитой армии штурмом брали корабли. На некоторые суда, рассчитанные на 500-600 человек, втиснулось до 3000 пассажиров. Всего эвакуировалось до 150 тыс. человек, из них 50 тыс. солдат и офицеров. Шесть суток более сотни судов шли к Константинополю, Из-за неисправности, саботажа экипажей и по другим причинам Врангелю не удалось увести из крымских гаваней броненосцы Черноморского флота «Пантелеймон» («Потемкин»), «Евстафий», «Три святителя», «Златоуст» и несколько других мелких судов³⁰⁸. Так завершилась катастрофа белогвардейщины. 12 ноября 2-я Конная армия заняла с боем Джанкой, Курман и Кемелын, окончательно принудив противника паническим бегством очистить Крым. 4-я армия, приняв Джанкой от 2-й Конной армии, устремилась в сторону Феодосии. 13 ноября 2-я Конная без боя вошла в оставленный противником Симферополь.

1-я Конная армия к вечеру 14 ноября сосредоточилась в районе Симферополя.

15 ноября 6-я армия (51-я дивизия) вошла в оставленный противником Севастополь и одновременно заняла Ялту. 14 ноября Латышская дивизия заняла Евпаторию.

Части 4-й армии 14 ноября овладели Феодосией и через два дня вошли в Керчь, гарнизон которой сдался без боя. Таким образом, Крым был полностью очищен от противника, всюду устанавливалась Советская власть, проводился учет огромных трофеев. Противник успел эвакуировать только высшие штабы, учреждения и отчасти семьи чинов высших штабов. Оставшаяся пехота толпами валила в регистрационные пункты. Часть кавалеристов, бросив лошадей, погрузилась на корабли, остальные разбежались по окрестностям и смешались с общей массой пленных.

15 ноября 1920 г. М. В. Фрунзе докладывал в Москву: «Мощными ударами красных полков раздавлена окончательно южнорусская контрреволюция. Измученной стране открывается возможность приступить к залечиванию ран, нанесенных империалистической и гражданской войнами»³⁰⁹.

А на следующий день Михаил Васильевич сообщил В. И. Ленину: «Сегодня нашей конницей занята Керчь. Южный фронт ликвидирован»³¹⁰. Этот исторический документ вместе с М. В. Фрунзе подписали члены Реввоенсовета фронта Бела Кун и С. И. Гусев. 16 ноября 1920 г. стало днем окончания гражданской войны.

За «необычайную энергию и настойчивость в проведении плана разгрома белогвардейских частей Врангеля» командующий Южным фронтом М. В. Фрунзе 25 ноября 1920 г. постановлением ВЦИК был награжден Почетным революционным оружием — шашкой с надписью «Народному герою».

Отличившимся при штурме крымских укреплений дивизиям были присвоены почетные наименования: 15-й — Сивашской, 30-й стрелковой и 6-й кавалерийской — Чонгарских, 51-й — Перекопской.

Почетным революционным оружием были также награждены К. Е. Ворошилов и А. И. Корк, а Ф. К. Миронов и Н. Д. Каширин были награждены и Почетным революционным оружием, и орденом Красного Знамени. Вторым орденом был награжден начдив В. К. Блюхер. Ордена Красного Знамени были удостоены около двухсот бойцов, командиров и политработников 2-й Конной армии. Более ста награждений пришлось на 51-ю и 30-ю стрелковые дивизии.

В ходе боевых действий против Врангеля (с 28 октября по 16 ноября 1920 г.) войска Южного фронта взяли в плен 52,1 тыс. солдат и офицеров противника, захватили 276 орудий, 7 бронепоездов, 15 бронеавтомобилей, 10 паровозов и 84 судна разных типов³¹¹.

Стратегическая наступательная операция Южного фронта была проведена в относительно короткие сроки (20 суток) на глубину 350-4ЙО км. Она включала две фронтовые, последовательные по глубине и времени операции, объединенные единым замыслом. В ходе первой операции (контрнаступление в Северной Таврии) было осуществлено форсирование Днепра, прорыв поспешно занятой обороны на его левом берегу, разгром противника в Северной Таврии и выход к крымским перешейкам. Вторая операция (Перекопско-Чонгарская) была проведена после небольшой паузы за четверо суток. Она включала форсирование Сиваша, прорыв сильно укрепленных крымских позиций и полное освобождение Крымского полуострова.

Решающую роль при прорыве укреплений на перешейках играл оперативный обход оборонявшегося на Турецком (Перекопском) валу противника ударной группой 6-й армии через Сиваш на Литовский полуостров.

Главный удар в Северной Таврии наносился по наиболее слабому, уязвимому месту во вражеской обороне, причем ширина участка прорыва составляла 25-30 процентов от общей полосы наступления фронта.

Победа над Врангелем была отмечена специальным постановлением Совета Труда и Обороны 24 декабря 1920 г. В постановлении всем бойцам Южного фронта передавался «...товарищеский привет и благодарность за проявленную ими беззаветную храбрость, исключительную энергию и политическую сознательность в борьбе за осуществление идеалов рабоче-крестьянской революции»³¹². Этим же постановлением все военнослужащие Южного фронта награждались месячным окладом денежного содержания.

В докладе VIII Всероссийскому съезду Советов В. И. Ленин, оценивая значение победы над Врангелем, говорил делегатам: «Вы знаете, конечно, какой необыкновенный героизм проявила Красная Армия, одолев такие препятствия и такие укрепления, которые даже военные специалисты и авторитеты считали неприступными. Одна из самых блестящих страниц в истории Красной Армии — есть та полная, решительная и замечательно быстрая победа, которая одержана над Врангелем. Таким образом, война, навязанная нам белогвардейцами и империалистами, оказалась ликвидированной»³¹³.

Впереди у Михаила Васильевича Фрунзе были новые задачи по защите революции и становлению Советской власти. Он пополнил свой опыт борьбы с врагами. Еще больше возрос его авторитет в партии, в войсках и народе. Он был готов выполнить любое задание ленинской партии. Ему было в то время 35 лет.

---

²³⁸ См.: Владимир Ильич Ленин: Биографическая хроника. М., 1978, т. 9, с. 291.
²³⁹ В годы гражданской войны. Сборник документов и материалов. Иваново, 1957, с. 191.
²⁴⁰ М. В. Фрунзе, Воспоминания друзей и соратников, с. 155-156.
²⁴¹ См. там же, с. 168.
²⁴² См.: Шейнис 3. Солдаты революции. М., 1981, с. 344.
²⁴³ Директивы Главного командования Красной Армии (1917-1920), с. 761.
²⁴⁴ См. там же, с. 767.
²⁴⁵ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 51, с. 295.
²⁴⁶ См.: Фрунзе М. В. Избранные произведения, т. 1, с. 359.
²⁴⁷ См.: М. В. Фрунзе. Воспоминания друзей и соратников, с. 291.
²⁴⁸ Когда Врангель осенью 1920 г. захватил Бердянск, Александровец, Гуляй-Поле и Синельниково, Махно, находившийся в районе Старобельска, предложил свои услуги украинскому советскому правительству. В октябре 1920 г. состоялось соглашение. Военную часть соглашения подписали командующий Южным фронтом М. В. Фрунзе и члены Реввоенсовета Бела Кун и С. И. Гусев, с одной стороны, и представители махновцев В. Куриленко и Д. Попов — с другой. 9 октября 1920 г. В. И. Ленин в докладе на совещании актива Московской организации РКП (б), касаясь соглашения с Махно, говорил: «...вопрос о Махно обсуждался весьма серьезно в военных кругах и выяснилось, что ничего, кроме выигрыша, здесь ожидать нельзя». (Полн. собр. соч., т. 41, с. 340.)
²⁴⁹ См.: Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.). Сборник документов. М., 1974, т. 3, с. 753.
²⁵⁰ 13-я армия, оказавшись разделенной в ходе отражения наступления Врангеля летом 1920 г., стала состоять из Правобережной группы армии, которую возглавил командарм Р. П. Эйдеман (10 июля 1920 г. командармом-13 был назначен И. П. Уборевич, а Р. П. Эйдеман стал командовать фронтом внутренних войск против махновских и других банд на Украине), и Левобережной группы армии. Из Левобережной группы М. В. Фрунзе приказом от 28 сентября выделил Таганрогскую группу в составе Морской и 2-й Донской стрелковых дивизий и подчинил ее в оперативном отношении 13-й армии, а через два дня, с 1 по 7 октября, Таганрогская группа временно была подчинена Кавказскому фронту, после чего директивой главкома была передана в непосредственное подчинение командующему Южным фронтом. 17 октября Таганрогская группа (группа Левандовского) была подчинена командующему 13-й армией. (См.: Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.), т. 3, с. 429.)
²⁵¹ 2-й Конной и 6-й армий.
²⁵² Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.), т. 3, с. 408, 409.
²⁵³ См.: Гражданская война на Екатеринославщине (февраль 1918-1920 гг.). Днепропетровск, 1968, с. 312-313.

2 В августе 1920 г. этот же корпус, только под командованием Слащева, пытался ликвидировать каховский плацдарм. На требование Врангеля вернуть Каховку Слащен ответил: «О возможности захвата тет-де-пона и его пагубном для нас значении следовало думать и раньше... С меня довольно, я представляю рапорт об отчислении меня от должности...» Врангель назначил командиром корпуса генерала Витковского. Чтобы скрасить дерзкий пример неповиновения, приказал Слащеву именоваться впредь Слащевым-Крымским. (Кондаков Л. Последний козырь. М., 1976, с. 230.)
²⁵⁴ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 51, с. 307.
²⁵⁵ Атаман Войска Донского генерал-лейтенант Богаевский в ноябре 1920 г. эмигрировал и умер за границей в 1934 г. (Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. М., 1983, с. 69.) В донесении допущена ошибка.
²⁵⁶ Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.), т. 3, с. 474.
²⁵⁷ ЦГАСА, ф. 6, оп. 12, д. 132, л. 49-50.
²⁵⁸ См.: Из истории гражданской войны в СССР. М., 1961, т. 3, с, 416-417.
²⁵⁹ См.: История гражданской войны, в СССР. М., 1960, т. 5, с. 199.
²⁶⁰ ЦГАСА, ф. 9, оп. 9, д. 15, л. 147.
²⁶¹ См.: Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия, с. 284.
²⁶² См. там же.
²⁶³ См.: Директивы командования фронтов Красной Армии (1917 — « 1922 гг.). М., 1978, т. 4, с. 210.
²⁶⁴ См.: Гражданская война и .военная интервенция в СССР: Энциклопедия, с. 284.
²⁶⁵ Директивы Главного командования Красной Армии (1917 — < 1920), с. 626-628.
²⁶⁶ См.: История Коммунистической партии Советского Союза, т. 3, кн. 2, с. 510.
²⁶⁷ Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.), т. 3, с. 471.
²⁶⁸ Там же, с. 472.
²⁶⁹ Директивы Главного командования Красной Армии (1917-1920), с. 777.
²⁷⁰ Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.), т. 3, с. 473.
²⁷¹ Там же.
²⁷² По уценке РВС 1-й Конной армии, доведенной до сведения командующего Южным фронтом в том же докладе от 21 октября 1020 г. (копии доклада были направлены В. И. Ленину, Главному командований и в Реввоенсовет Республики), «противник несомненно группирует главные силы свои ударными кулаками в районах мелитопольском, более сильным в перекопском». (Директивы Главного командования Красной Армии (1917-1920), с. 778.)
²⁷³ См.: Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.), т. 3, с. 477.
²⁷⁴ М. В. Фрунзе на фронтах гражданской войны, с. 408.
²⁷⁵ Там же.
²⁷⁶ Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.), т. 3. с. 478.
²⁷⁷ Там же, с. 479.
²⁷⁸ Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.), т. 3, с. 485.
²⁷⁹ Там же.
²⁸⁰ Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.), т. 3, с. 485-486.
²⁸¹ См.: Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-^ 1922 гг.), т. 3, с. 488-490.
²⁸² См.: М. В. Фрунзе на фронтах гражданской войны, с. 418.
²⁸³ ЦГАСЖ, ф. 246, оп. 3, д. 19, л. 51.
²⁸⁴ ЦГАСА, ф. 101, оп. 1, д. 103, л. 2.
²⁸⁵ См.: Фрунзе М. В. Избранные произведения, т. 1, с. 402-403.
²⁸⁶ ЦГАСА, ф. 7928, оп. 1, д. 3, л. 2.
²⁸⁷ Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.), т. 3, с. 492-493.
²⁸⁸ ЦГАСА, ф. 6, оп. 4, д. 482, л. 122.
²⁸⁹ Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.), т. 3, с. 497-498.
²⁹⁰ ЦГАСА, ф. 101, оп. 1, д. 120, л. 11-13.
²⁹¹ См.: Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.), т. 3, с. 495-497.
²⁹² Фрунзе М. В. Избранные произведения. М., 1984, с, 104.
²⁹³ За мужество, проявленное при выполнении этого задания, И. И. Оленчук был награжден орденом Красного Знамени. В годы Великой Отечественной войны он совершил такой же героический подвиг, оказав помощь войскам 3-го Украинского фронта в форсировании Сиваша.
²⁹⁴ А. А. Янышева (1894-1983) — жена военного комиссара 15-й Инзенской стрелковой дивизии М. П. Янышева, погибшего в бою около населенного пункта Гохгейм в Северной Таврии 26 июня 1920 г.
²⁹⁵ См.: Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия, с. 680-681.
²⁹⁶ ЦГАСА, ф. 185, оп. 3, д. 626, л. 105; ф. 101, оп. 1, д. 174, л. 182.
²⁹⁷ Блюхер В. К. Статьи и речи. М., 1963, с. 143.
²⁹⁸ Фрунзе М. В. Избранные произведения. М., 1984, с. 110.
²⁹⁹ См.: Гражданская война 1918-1921. М., 1928, т. 1, с. 352-353.
³⁰⁰ Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.), т. 3, с. 502.
³⁰¹ См.: Фрунзе М. В. Избранные произведения. М., 1984, с. 110-111.
³⁰² См.: Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.). т. 3, с. 505.
³⁰³ Там же, с. 506.
³⁰⁴ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 52, с. 6.
³⁰⁵ См.: М. В. Фрунзе. Воспоминания друзей и соратников, с. 173.
³⁰⁶ Фрунзе М. В. Избранные произведения, т. 1, с. 418.
³⁰⁷ Перекоп: Сборник воспоминаний. М, — Л., 1941, с. 244.
³⁰⁸ См.: Вольфсон. Конец авантюры барона Врангеля. М., 1940, с. 110.
³⁰⁹ Директивы Главного командования Красной Армии (1917-1920), с. 789.
³¹⁰ Фрунзе М. В. Избранные произведения, т. 1, с. 425.
³¹¹ ЦГАСА, ф. 6, оп. 4, д. 559, л. 17-19.
³¹² Ленин В. И. Военная переписка (1917-1920). М., 1956, с. 260-261.
³¹³ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 129-130.


<< Назад   Вперёд>>   Просмотров: 4040

---



Ударная сила все серии	Автомобили в погонах