Учиться и учиться
Гражданская война осталась позади. Вскоре после возвращения из Охотско-Аянской экспедиции Вострецов вступил в должность помощника командира 36-й Забайкальской стрелковой дивизии. Он часто встречался с командармом Уборевичем и, слушая его, понимал, как мало еще сам имеет теоретических знаний.
— Учиться тебе надо, Степан Сергеевич, — серьезно говорил Уборевич и приносил книги и брошюры, над которыми Вострецов много работал, часто просиживая далеко за полночь.
Сблизился Степан Сергеевич и с семьей Уборевича. Но вскоре пришел приказ — с Дальним Востоком пришлось расстаться.
Вострецова назначили командиром 84-й стрелковой дивизии, расположенной в Туле. Прибыв на место, он познакомился с командирами, красноармейцами. Но здесь еще острее почувствовал, как не хватает теоретической подготовку. В бою он быстро находил решение, видел, как надо действовать. В мирной же обстановке работать стало трудно. И 2 ноября 1923 г. Степан Сергеевич подал командующему Московским военным округом рапорт: «Ходатайствую о командировке меня на ВАК36, т. к, чувствую себя теоретически неподготовленным, ибо я рабочий-кузнец, общее образование имею сельское и никакого другого, кроме практической военной подготовки, не получил».
Просьба Вострецова была удовлетворена. Он приехал в Москву. Тетради, карандаши непривычны были его огрубелым рукам. Куда проще было выхватить наган, сжать эфес шашки. Наука давалась туго. И все-таки многие слушатели ВАКа завидовали Степану Сергеевичу. У него хватало выдержки и воли до утра сидеть над учебниками, а утром, умывшись под краном холодной водой, он был бодр и внимательно слушал лекции.
«На Высших академических курсах, — вспоминал генерал-лейтенант в отставке С. А. Калинин, — Степан Вострецов показал себя исключительно добросовестным и способным слушателем»37.
Как и на фронте, Степан Сергеевич не расставался со своей трубкой. Он дымил ею во время перерывов и хитровато прищуривал глаза, беседуя с товарищами. Многие командиры были ему знакомы по боевым походам на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке, по войне с белополяками. С другими он знакомился.
Находил Вострецов время и для того, чтобы посещать музеи, театры, кино. Товарищи просто удивлялись его энергии. А он только посмеивался:
— Жить в Москве да не побывать в Большом театре?
Читая труды В. И. Ленина, его речь на III Всероссийском съезде комсомола 2 октября 1920 г., Степан Сергеевич остановился на указании Владимира Ильича: «Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество»38.
Вострецов страстно желал быть настоящим коммунистом, приносить партии, Родине как можно больше пользы. И это указание вождя стало его жизненным девизом. Он всегда стремился познать все как можно лучше и никогда не успокаивался на достигнутом.
И вдруг — страшная весть. Умер Ильич. Это не укладывалось в голове, в это не хотелось верить.
Вострецов в составе делегации Военно-академических курсов возложил венок на гроб великого вождя и учителя. А 26 января он вместе с Я. Ф. Фабрициусом и И. Ф. Федько стоял в почетном карауле у гроба Владимира Ильича Ленина. Пять минут!
Всего пять минут стоял Степан Сергеевич в почетном карауле. Но как много мыслей пронеслось в его голове за это время! Он вспомнил всю свою жизнь. Как босоногим мальчишкой шагал в Уфу искать брата. Как давал клятву на могиле матери. Как плевал кровью в застенке большевик. Как сам он шел через снежную завесь к красным, чтобы дали ему винтовку...
На Военно-академических курсах Вострецов изучал основательно каждую тему, а потому не было дня, чтобы он не задал преподавателям вопросов.
— Если в бою необходима полная ясность обстановки, — говорил он, — то уж в теории — тем более.
Вострецов много читал. Преимущественно политическую и специальную военную литературу. На его столе всегда были труды Маркса, Ленина. И не случайно общее собрание слушателей Военно-академических курсов, заслушав доклад о снабжении воинских частей литературой, постановило: «Обратиться к начальнику ПУРа тов. Бубнову с просьбой... ко дню выпуска ВАКа снабдить каждого слушателя полным собранием сочинений В..И. Ленина, а также небольшой библиотекой военно-политического содержания. Выяснение изложенных пунктов поручить тов. Вострецову»39.
В июле 1924 г. Степан Сергеевич окончил Военно-академические курсы и был назначен командиром 27-й Омской Краснознаменной стрелковой дивизии. В ней он начинал свою службу в качестве помощника командира роты. С ней шел по уральским тропам и дорогам Сибири. И в нее возвращался теперь командиром!
Тепло встретили в дивизии своего старого товарища, прославленного героя гражданской войны. Многие командиры подразделений, хорошо знавшие Степана Сергеевича, рассказывали молодым красноармейцам о новом комдиве, о его беззаветной храбрости, постоянной заботе о подчиненных и требовательности к ним.
С первого же дня Вострецов энергично включился в работу по подъему боевой и политической подготовки дивизии. Особое внимание обратил на подготовку младших командиров, важнейшего армейского звена.
Он часто посещал учебные подразделения частей. Учебным дивизионом 27-го артиллерийского полка командовал Н. Н. Воронов, полковыми школами: 80-го Ленинградского полка — И. С. Шапкин, 81-го Краснознаменного полка — А. В. Васильев, дивизионной школой связистов — Е. Д. Тимофеев.
Дивизионная школа младших командиров связистов размещалась недалеко от штаба дивизии, и комдив по дороге в штаб часто заходил к ним. Он интересовался не только учебой, но и бытом курсантов. Ему нравился строгий уставной порядок и чистота в школе, опрятный, подтянутый вид курсантов.
Приехав в полковую школу, начальником которой был И. С. Шапкин, он приказал поставить для себя палатку, сказав:
— Поживу у вас. Познакомлюсь поближе.
Это было в. правилах Степана Сергеевича — не просто приехать и посмотреть, а вникнуть, разобраться во всех мелочах, помочь не только советом, но и делом. Несколько дней жил он в палатке. Сам проводил занятия с курсантами, передавал командирам опыт в деле воспитания и обучения младшего командного состава. Особенно выделял роль старшины.
— Нам нужен старшина сверхсрочной службы, — говорил Вострецов, — для которого военная служба была бы единственной профессией. Пусть меняются командиры рот, а старшина должен оставаться. Это настоящий корень, хозяин, отец роты!
Как-то в морозный день приехал он в 80-й Ленинградский полк расквартированный на зимний квартирах. В столовой потребовал из общего котла зачерпнуть и подать ему в миске суп. Потом в казармах сам прощупал, просмотрел все постели, заглянул в тумбочки. Но с особой придирчивостью осмотрел оружие. А вечером уже проводил беседу с бойцами.
— Вы знаете, как мы брали Омск? — спросил Степан Сергеевич и сам же ответил: — С налета! Но если бы хоть один пулемет отказал в бою, вся операция могла завершиться неудачей. А у вас в пирамидах три винтовки грязные.
Вострецов не назвал, чьи именно. Красноармейцы и без того знали, и нерадивым влетело. Но особенно попадало тем, кто встречался Степану Сергеевичу небрежно одетым. Как правило, он заставлял красноармейца тут же на месте привести себя в порядок. Если, например, оказывалась у красноармейца оторванной пуговица или немного разорванной гимнастерка, Вострецов доставал иглу с ниткой, вручал их бойцу и говорил:
— Чинись! А я пока покурю.
И никакой обиды не оставалось у провинившегося. Зато в другой раз он уже не попадался на глаза комдиву в неряшливом виде.
Был такой случай. Вострецов обратил внимание на одного бойца, хмурого, насупленного.
— Заболел? — спросил он у командира роты И. Н. Плетнева.
— Нет. Получил письмо из дому и как-то сразу скис. Пробовали узнать в чем дело — молчит.
Вострецов остался наедине с красноармейцем и очень быстро узнал причину его хмурости: изменила девушка.
— Плохая это девушка, — просто, спокойно сказал Степан Сергеевич. — Брось о ней думать. Отслужишь — встретишь настоящую любовь.
В роте потом удивлялись, увидев перемену в бойце: и как, мол, это комдив за несколько минут сумел дойти до его души?
Однажды, возвращаясь с занятий, Вострецов спрыгнул с коня и стал внимательно осматривать проходившие мимо подразделения. Ничто не ускользало от его взора. Сразу же заметил чуть прихрамывавшую лошадь, запряженную в двуколку, остановил ездового:
— Почему хромает?
— Расковалась, товарищ комдив,
— Вижу. А почему не проверил перед выездом? Почему не подковал?
— Да три дня назад как подковали! Кузнецы, видно, такие.
Спустя полчаса у кузницы были собраны все кузнецы. Оправляя гимнастерки, они выстроились в короткую шеренгу, не понимая еще, зачем их собрал комдив.
Подошел Вострецов. Подвели хромавшую лошадь.
— Кто ковал? — строго спросил Степан Сергеевич.
— Я, — сказал кузнец Киселев, сделав шаг вперед.
— Кто же так подковывает? — Вострецов укоризненно покачал головой. — Куда годится такая лошадь в фронтовой обстановке? Смотрите, как надо ковать, учитесь. И чтоб после этого я хромых лошадей не видел!
Степан Сергеевич повязал фартук, взял инструмент и легко, быстро перековал лошадь.
Он всегда был с массами: лично показывал пример, просто подходил к красноармейцам, умел спросить, но умел поддержать и ободрить. И этим снискал авторитет, любовь и уважение.
Исключительное внимание Вострецов уделял ленинским уголкам, которые помогали ему в политической и агитационно-массовой работе. Там всегда достаточно было красочных плакатов, лозунгов, диаграмм. Работали кружки военных и политических знаний, общеобразовательной подготовки, хоровые, музыкальные, драматические... Здесь родилась и песня о дивизии, слова которой написал коммунист Н. В. Краснопольский:
В степях приволжских,
В безбрежной шири,
В горах Урала,
В тайге Сибири,
Стальною грудью
Врагов сметая,
Шла с красным стягом
Двадцать седьмая.
Струил ей песни
Иртыш глубокий,
Гимн пели кедры
В тайте далекой.
На Енисее
Врага громила,
В широкой Висле
Коней поила.
Эту песню очень любил Степан Сергеевич. Сам ее часто пел с бойцами во время походов.
Учебные стрельбы особенно интересовали Вострецова, и он старался не пропускать их. Маршал бронетанковых войск М. Е. Катуков вспоминал:
«Проводили мы стрельбы из станкового пулемета. Нужно было короткими очередями из четырех-пяти патронов прорезать мишень. Трудная это задача. И вдруг подъехал Вострецов.
— А ну-ка зарядите мне ленту, — сказал он и лег за пулемет.
Спокойно целясь, нажимал на гашетку. Четко стучал пулемет, падали пораженные мишени.
Поднимаясь, он сказал нам: «Вот так надо стрелять. Без спешки. Хладнокровно. С прицелом...»
В те горячие дни у Степана Сергеевича совершенно не оставалось свободного времени. Однако по поручению партийной организации он выступал то перед рабочими Витебска и Смоленска, то на собраниях в селах, где крестьяне задавали десятки вопросов, то на партийных собраниях в полках дивизии.
В те годы сослуживцами Вострецова были многие командиры, ставшие впоследствии крупными военачальниками. Это — главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов, маршал бронетанковых войск дважды Герой Советского Союза М. Е. Катуков, генерал армии В. А. Пеньковский, генерал-полковники Н. Н. Нагорный и М. П. Ковалев, генерал-полковник артиллерии Ф. А. Самсонов, генерал-полковник авиации П. И. Брайко и другие.
Н. Н. Воронов с большой теплотой вспоминает о службе в 27-й дивизии, о ее командире. «Наш командир дивизии, — рассказывает он, — всегда интересовался артиллерией и относился к ней с каким-то особым уважением, любил запросто задавать различные вопросы по ее стрельбе и боевому применению. Всегда у него возникали интересные мысли по вопросам взаимодействия пехоты и артиллерии в бою».
Однажды Вострецова пригласили на занятие в политическое управление округа. Н. В. Краснопольский, ветеран дивизии, рассказывает; «Честно говоря, многим хотелось посмотреть на героя поближе... Выступление его не было гладким. Но занятия прошли очень интересно. Все с увлечением слушали Степана Сергеевича. Решалась задача на наступление полка. В конце занятий слушатели пристали к Вострецову; чье решение самое правильное? Ответ был кратким и неожиданным:
— Правильным будет всегда то решение, которое принесет успех!»
Сам Степан Сергеевич умел принимать решения быстро, учитывая создавшуюся обстановку. Генерал В. А. Галецкий вспоминает, как было однажды на маневрах войск округа. Вострецов на них командовал корпусом «синих», оборонявших Минск. К вечеру ему передали, что полк «противника» прорвался в стык между двумя дивизиями. Степан Сергеевич словно ожидал этого. Сняв телефонную трубку, он приказал комдиву Б. В. Майстраху:
— Зажми «противника» в клещи. Бей по флангам и к ночи ликвидируй прорыв.
Зажатый внезапным ударом во фланги, полк «противника» был разбит. Посредники присудили победу корпусу Вострецова.
В 1924 г. в соответствии с решениями февральского Пленума ЦК РКП (б) начала осуществляться коренная перестройка армии. Цель ее заключалась в том, чтобы создать современные вооруженные силы, способные в любой момент отстоять завоевания Великого Октября. И этому делу Вострецов отдавал все свои силы, умение, опыт, энергию. Одним из первых он стал и командиром дивизии, и ее комиссаром — единоначальником.
Не переставал Вострецов учиться. Он занимался самостоятельно, вел переписку с преподавателями Военно-академических курсов, с командирами других соединений, советовался с ними, делился мыслями.
Из далекого Хабаровска, отвечая Вострецову на его письмо, командир 17-го стрелкового корпуса Б. М. Фельдмор писал: «Дорогой Степан Сергеевич! Рад за тебя, что доволен ты дивизией и всей окружающей средой. В твоих словах чувствуется бодрость, желание работать. В твоем письме нет критики предшественников, нет предвзятого отношения к командному составу».
Насколько серьезно занимался Вострецов повышением теоретических и практических военных знаний, насколько творчески, вдумчиво подходил к этому, видно из следующего письма. 14 марта 1925 г. начальник Управления военно-учебных заведений В. К. Путна, отвечая на ряд вопросов Степана Сергеевича, писал ему: «Здравствуй, дорогой Степан! Ты обратил внимание на недостаток увязки огня и движения в подготовке нашей пехоты к маневру. Это подмечено тобой совершенно верно».
Строгим и требовательным учителем Вострецова был И. П. Уборевич. Под его командованием Вострецов прошел с полками по таежным дорогам Дальнего Востока, штурмовал Спасск. Именно Уборевич начал учить его вести войну научно, с расчетом, теоретически осмысливать каждую операцию, делать из нее выводы.
В свое время комбриг Г. Д. Хаханьян отводил много времени учебе командиров. Потом это как-то забылось в суматошных военных буднях. Уборевич вновь заставил Вострецова и других командиров заняться теорией. Спустя годы, когда Степан Сергеевич уже окончил курсы и командовал дивизией, Уборевич писал ему: «Напиши мне, как идет учеба». И в другом письме: «Я должен тебя порядком выругать. Помни, что главное достоинство военачальника — уметь не только приказывать, а и подчиняться, уметь взять свои нервы, сердце в руки и с непоколебимым спокойствием выполнить приказание».
Переписываясь со своими учителями, соратниками по гражданской войне, Вострецов жадно перенимал все то, что помогало ему в работе, делало дивизию более боеспособной.
Проводя огромную работу по обучению и воспитанию бойцов и командиров, Степан Сергеевич находил время и для семьи. Он очень любил жену Александру Кондратьевну и дочь Лиду, был заботливым отцом и мужем.
В начале 1928 г. Вострецов приехал в Москву на курсы переподготовки высшего комсостава. Здесь он встретил 10-ю годовщину Красной Армии. Торжественно была отмечена эта дата. А 1 мая 1928 г. Вострецова назначили командиром и комиссаром прославленной 51-й Перекопской Краснознаменной стрелковой дивизии, которая родилась в 1919 г. на Урале. Ее первым начдивом'"был В. К. Блюхер. Узнав об этом назначении, он 26 сентября 1928 г. писал Степану Сергеевичу: «Дорогой тов. Вострецов! Зная вашу настойчивость и энергию, думаю, что вы постараетесь сделать все, чтобы вывести отличную в прошлом 51-ю дивизию на хорошее место».
А несколькими неделями раньше из родной 27-й дивизии пришло такое письмо: «Дорогой Степан Сергеевич! Поделюсь с Вами радостью, виновником которой если не полностью, то, во всяком случае, на добрые три четверти являетесь Вы. Радость эта заключается в результате инспекции тов. Седякиным частей 27-й дивизии (А. И. Седякин был главным инспектором РККА. — Е. Т.). Стрелково-тактическая подготовка оценивается им «весьма хорошо». Он говорит, что эти стрельбы «рекордные». Сейчас тов. Седякин инспектирует 79-й полк. И если не подкачает, то дивизия займет первое место в Республике».
И вскоре пришло дополнение: «79-й полк получает от РВС СССР серебряный оркестр с надписью: «За отличную боевую подготовку». 79-й и 80-й полки признаны тов. Седякиным отличными. Твой Кутяков».
Степан Сергеевич был очень рад этому сообщению. Он удвоил энергию в повышении боевой выучки бойцов 51-й Перекопской стрелковой дивизии, стремясь вывести ее также на одно из первых мест в РККА.
В работе С. С. Вострецов опирался на своих помощников, работников штаба, командиров и комиссаров полков.
36 Военно-академические курсы высшего комсостава РККА.
37 Калинин С. А. Размышляя о минувшем. М., 1963, с. 97.
38 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 305.
39 ЦГАСА, ф. 34018, оп. 1, д. 11, л. 170.
<< Назад
Вперёд>>
Просмотров: 3880
